Почти невидимых сверканье Тончайших блесток, их сиянье... Сегодня он не снег, а пыль, Свою мерцающую быль Творит при свете фонаря В последний вечер января.  

Январские сумерки с отблеском роз, Ушел, не прощаясь, крещенский мороз, Оставив бесснежные кущи И луж непролазные гущи. Но будет еще чудодейственный снег Весь мир засыпать, как волшебный ковчег, А мы, покорясь его сказке, Носить карнавальные маски.  

Казанский. Вокруг - пустота. На куполе - образ Пречистой. Вертеп с колыбелью Христа, И облаки в небе волнисты. Прозрачный над городом флер. Всё мраком и светом объято. Незримый идет Кавалер. Как всё здесь и странно и свято.  

Так грустно всё: Несчастий тьма, А счастстья нету, Но говорят: Густеет тьма Перед рассветом. Мир уходящий не спасти - Пуста затейка, И хочется перевести Вильяма Блэйка

Старинный образчик французской разведки Смотрела вчера я под сенью Беседки, Сравнила название с первоисточником, Узнала опять, что Полет спит с цветочником. Там молод Ришар и не носит он бороду. Цветочный фургон разъезжает по городу. Цветов ароматом Париж напоён, Цветочник сердит и немного смущен,